О, наконец-то мне постичь дано: Вещающий и слышащий — одно!
Но я иной. И я, и ты, и он —
Всё — я. Я сам в себе не заключён.
Я отдал всё. Моих владений нет,
Но я — весь этот целокупный свет.
Разрушил дом и выскользнул из стен,
Чтоб получить вселенную взамен.
В моей груди, внутри меня живёт
Вся глубина и весь небесный свод.
Я буду, есмь, я был ещё тогда,
Когда звездою не была звезда.
Горел во тьме, в огне являлся вам,
И вслед за мною всех вас вёл имам.
Где я ступал, там воздвигался храм,
И кибла киблы находилась там.
И повеленья, данные векам,
Я сам расслышал и писал их сам.
И та, кому в священной тишине
Молился я, сама молилась мне.
О, наконец-то мне постичь дано:
Вещающий и слышащий — одно!
Перед тобой склонялся я в мольбе,
Прислушивался молча сам к себе.
Я сам молил, как дух глухонемой,
Чтоб в мой же слух проник же голос мой;
Чтоб засверкавший глаз мой увидал
Своё сверканье в глубине зеркал.
Да упадёт завеса с глаз моих!
Пусть будет плоть прозрачна, голос тих,
Чтоб вечное расслышать и взглянуть
В саму неисчезаюшую суть,
Священную основу всех сердец,
Где я — творение и я — творец.
Аз есмь любовь. Безгласен, слеп и глух
Без образа — творящий образ дух.
От века сущий, он творит, любя,
Глаза и уши, чтоб познать себя.
Я слышу голос, вижу блеск зари
И рвусь к любимой, но она внутри.
И, внутрь войдя, в исток спускаюсь вновь,
Весь претворясь в безликую любовь.
В одну любовь. Я всё. Я отдаю
Свою отдельность, скорлупу свою.
И вот уже ни рук, ни уст, ни глаз —
Нет ничего, что восхищало вас.
Я стал сквозным — да светится она
Сквозь мой покров, живая глубина!
Чтоб ей служить, жить для неё одной,
Я отдал всё, что было только мной:
Нет «моего». Растаяло, как дым,
Всё, что назвал я некогда моим.
И тяжесть жертвы мне легка была:
Дух — не подобье вьючного осла.
Я нищ и наг, но если нищета
Собой гордится — это вновь тщета.
Отдай, не помня, что ты отдаёшь,
Забудь себя, иначе подвиг — ложь.
Признанием насытясь дополна,
Увидишь, что мелеет глубина,
И вдруг поймёшь среди пустых похвал,
Что, всё обретши, душу потерял.
Будь сам наградой высшею своей,
Не требуя награды от людей.
Мудрец молчит. Таинственно нема,
Душа расскажет о себе сама,
А шумных слов пестреющий черёд
Тебя от тихой глуби оторвёт,
И станет чужд тебе творящий дух.
Да обратится слушающий в слух,
А зрящий — в зренье! Поглощая свет,
Расплавься в нём! — Взирающего нет.
С издельем, мастер, будь неразделим,
Сказавший слово — словом стань самим.
И любящий пусть будет обращён
В то, чем он полн, чего так жаждет он.
Ибн аль-Фарид
